Региональный творческий конкурс, посвященный 79-ой годовщине депортации поляков в Казахстан

Организатор - ОО «Polska Jedność» г. Астаны

Название конкурсной работы - Посвящение деду Августу Казмируку* и всем репрессированным полякам

Автор – Григорий Казмирук, г. Риддер ВКО

Спросил я в детстве как-то деда:
«Дедуль, где руку потерял?»,
Но он молчал, не шла беседа,
Лишь перед смертью рассказал…
… Давно, внучок, всё это было,
В войну на первой мировой**,
Тогда нас многих положило…
«Так значит, деда, ты герой!?»
Нет, не герой. Жертва эпохи.
Ты мал. И трудно всё понять,
Любая власть лишь только крохи
Оставит, чтоб не умирать!
Крестьянин был я в той године,
То время - словно страшный сон:
Война вокруг, а мы в средине,
Между воюющих сторон.
С одной бомбят австро-германцы,
С другой солдат российский бьёт,
А мы не те и не Антанцы***,
Но с ними гибнул наш народ.
Не раз тогда бросали хату,
Всё наспех бросив на обоз,
Хотя и не был я солдатом,
Осколок напрочь руку снёс!
Полсотни стран в войну втянули,
Вожди и царь делили мир,
Уклад и жизнь перевернули,
Так вырос на крови кумир!
Народ был пушечное мясо
И жизнь его была не в счёт.
Так взбудоражил Ленин массы,
Что брат на брата в бой пойдёт!
…А я, внучок, уже безрукий,
Пытался как-то дальше жить.
Всё было: смерти, слёзы, муки,
И трижды дом восстановить.
Одной рукой я делал печи,
Нуждались сотни в той войне,
Считал наивно: «Время лечит,
Пройдут ненастья на земле!».

***
Но войны**** снова у порога,
И снова стонет простой люд!
Всё чаще спрашивал у бога,
Когда же людям жить дадут?!
Учить на польском запретили,
И церкви стали закрывать,
Гоненья ксёндзы пережили,
Их стали в ссылки отправлять.
В «лихие» времена родиться
Мне выпало тогда, поверь,
Всё чаще сон ночами снился,
Что гонят всю семью за дверь!
Хоть нет вины, ну ни на йоту,
Но «встал на ноги», значит, враг!
Что всё отнимут - за работу -
Тогда не верилось никак!
Хоть страх внушала вся система,
В стране шёл массовый террор!
Я знал - запретна эта тема,
Придёт карательный топор!
И он пришёл, хоть все молчали,
В надежде, может, обойдут,
Но их «безропотных» сослали,
На север, …стройки где идут!
НЭП***** дал крестьянину подняться,
Но кто трудился, стал «кулак»!
Я думал, можно оправдаться,
Но обвинили, что …поляк!

***
…Та весть на запад Украины,
Пришла тогда в тридцать шестом,
Вот видишь, внук, мои седины?!
В тот год покрылся серебром.
«Поляков выслать с погранзоны.
И немцев с ними в Казахстан»,
На эту ссылку - есть законы******
Наркомом из Москвы был дан.
Я возмутился - не согласен!
Я здесь родился, здесь дом мой!
Калека власти чем опасен?!
Виновен, что ещё живой?!
Что выжил, в три войны и голод,
Сестра погибла, брат и мать!
А мне в ответ: «Сам видишь повод
Есть у тебя власть обвинять!
Ты, скажем проще, не надёжен!
Обиды есть. Не коммунист.
И знай, возврат твой невозможен!»
И подают какой-то лист.
«Вот распишись. Предупреждаем:
На сборы двухнедельный срок!
Таких пятнадцать тысяч знаем,
И в этом ты не одинок»…
Слеза пробила: «А как дети,
Их пять, в степи они помрут?!»
«Возьми корову, плети сети,
Там есть река, коли не врут».
Не знал тогда, что сын услышит,
И страх к побегу подтолкнёт,
Конвой обманет, тише мыши,
Он в десять лет от всех уйдёт!
Найти просили у военных:
Хоть мать оставьте, пропадёт!
«У нас приказ!» и словно пленных,
В телятники грузил народ!
Вагон последний - скот и сено,
Чуть ближе птица, утварь, хлам,
Охрана десять дней бессменно,
Сопровождала… Видел сам.

***
…Акмолинск серый, без вокзала,
Нас встретил хмурым сентябрём.
За что Москва сюда сослала,
Безвинных и конвой кругом???
Торопят разгружать с усмешкой:
«Вас ждут ЗИСы и трактора!»
На ЧТЗ с большой тележкой
Вместились мы и детвора.
Темно, прохладно и тревожно.
Что ждёт в краю для нас чужом?
Увидеть что-то было сложно -
Луна и степь, лишь степь кругом.
Путь долгий, но к рассвету реку
Пересекли мы через мост.
Как можно выжить человеку
В такой глуши за сотню вёрст???
Часть нас сгрузили на «десятой» -
Нет ни деревьев, ни людей,
Лишь наспех сделанные хаты,
Без пола и без света в ней.
Вёрст через десять ещё точка,
И вновь редеет эшелон,
«Мне страшно», шепчет плача дочка,
Я вижу: сбылся страшный сон.
…О, сколько там труда и пота,
Вложил я в землю, дом и сад?!
Кому досталась вся работа
И чем же заслужил тот гад?
Я крышу сделал черепицей,
Булыжник гладкий во весь двор,
Тем домом все могли б гордиться,
А здесь нас бросят на измор…

***
…Ещё вёрст пять, и столбик новый,
«Двенадцать» точка. «Ваш привал!»
И ближе к речке дом бедовый,
Взамен «дворцу» военный дал.
Сказал хоть грубо, но без мата,
«Жилплощадь в норме, получай!
На каждого по три квадрата,
Стандартный, в общем, не серчай!»
Саманный домик, кругом щели,
С соломы крыша, глинный стяг,
И балки, что уже просели,
И всюду плесень - главный враг!
Видны былых дождей потёки,
От сырости в ноздрях першит,
Проблем полно - мы одиноки -
И комендант их не решит…
Твердил: «Заботьтесь друг о друге,
Лимит исчерпан весь, в раза,
Ни деревца по всей округе,
Лишь только у реки лоза».
«Зима, - сказал, - у нас сурова,
Дров нет, угля лишь с гулькин нос,
Зачем вторым этапом снова
Конвой под зиму вас привёз?!»
Я бы ответил, только мода
Пошла судить всех «за язык»,
Сказал, донос, что «враг народа
Ваш мудрый подрывает лик!».
Я промолчал, хоть всё бурлило,
Чем провинился ваш народ,
Не по-людски ведь тают силы,
Коль не помрёт, так проклянёт!..
«Бежать нельзя, предупреждаю,
В Сибирь, на каторгу сошлют,
В неделю раз вас отмечаю,
И каждый подпись ставит тут.
Ходить по сёлам не годится
Без разрешенья - тоже срок.
У точки каждой есть граница.
Вот ознакомься…». Дал листок.
Четыре класса в польской школе,
Тогда был нормой большинства,
Тех знаний, нам хватало в поле,
Но жизни здесь тогда едва!

***
…Задачу видел - надо выжить,
Дом утеплил, затем сарай,
Рубил лозу и сделал лыжи,
Печь русскую увидел край.
Спасибо, пригодились сети,
Я рыбу вялил и коптил,
Камыш вязать учились дети,
И с ними я кизяк сушил.
Помог соседям делать печи,
Лозу сушили взамен дров.
Занять калеку в поле нечем,
Я первым был к зиме готов.
Подал тогда на розыск сына,
Родне писал в Хмельницкий край,
Но страх сковал всех воедино:
Сошлют, родство не признавай!
… Пришла зима и с ней морозы,
Да так, что снег скрипел, как лёд,
Да так, что леденели слёзы…
А следом голод, мор придёт.
Нет ни лекарства, ни больницы,
В буран ни вызвать, увезти.
Беспомощность я видел в лицах,
Кто будет крест за грех нести.
Зима полсотни душ сгубила,
Лишь чудом обошла наш дом,
Хочу забыть, про всё что было,
Себя виню порою в том.
Не смог, мне суток не хватало,
Без перерыва печи класть,
В тех дымоходов было мало.
Просчёты допустила власть!

***
…Уже к весне тридцать седьмого,
Стал качественник, вёл учёт,
Могли бы подобрать другого,
Но трудоднями жил народ.
Работы было много в поле.
Как вечер, так заказ на печь,
Устал я очень, пришли боли,
Всё чаще я нуждался лечь.
Тот отдых превращался в муку,
К зиме второй запасов нет,
Всё чаще чувствовал я руку,
Которой нет уж двадцать лет!
То пальцы в судорогах ломает,
То сын пропавший еду ждёт!
То в пот меня тот сон бросает,
То вовсе спать мне не даёт!
Как все, ходил зимою в поле
Собрать под снегом колоски,
Я знал – опасно, быть в неволе,
Но лучше гробовой доски…

***
Собрал друзей в святой наш вечер*******.
Смогли кутью, как там, сварить,
Зашли соседи к нам на встречу,
Чтоб вместе, в «складчину» побыть.
Мы вспоминали про былое,
Что надо бога не гневить,
Жить «по завету». Всё родное,
Язык, обычай сохранить.
Но донесли и «чёрный ворон»,
Прислали ровно через день.
Тот «воронок» уже был полон,
И чёрный след бросала тень.
Тогда нас многих забирали,
Не объяснив. Во всём резки:
«Там разберутся», нам сказали,
А я решил - за колоски.
..На русском плохо мог общаться,
И вовсе я не мог читать,
Что больше трёх нельзя встречаться,
В чём криминал не мог понять!
Мне говорят, предупреждали
Спецконтингент как должен жить,
Собраний чтоб не собирали
И божьи праздники забыть!
…Тогда судили без разбора.
В НКВД за десять дней
Любой донос и клеймо вора
Поставит «тройка». Им видней.
Указ «О колосках» семь-восемь********,
Гремел тогда и слал беду.
Что тем законом народ косим,
Сказал в горячке на суду.
Ещё сказал, какой был голод
И как бы в этот не пропасть!
А мне та «тройка»: «Вот и повод
Так не любить Советов власть!
На рождество ты вёл беседы
По всем устоям старым жить,
Так, значит, двадцать лет победы,
Ты агитировал забыть»!
Расставив доводы «по полке»,
Религиозный дав окрас:
«И это всё в спецтрудпосёлке,
Используя волненье масс…»
…Суд обвинял меня умело,
Что лишь в конце вдруг понял я,
Не в «колосках» по сути дело,
А есть расстрельная статья*********.
Так вот, язык - наш враг, ребята.
Что свергнуть власть хотел я – бред!
Так стал безвинно виноватым,
Дала мне «тройка» десять лет!

***
…Я в старой ношенной фуфайке
Попал на Север, лес валить.
От той похлёбки, постной пайки
Считал: так долго не прожить.
Меня всё чаще рвёт и мутит,
Лечусь травой, что отыскал.
Я жить устал, хотя по сути
Ещё не жил, а выживал.
Да и к чему мне жизнь такая,
Ведь честно нёс я тяжкий крест,
Бог даст мне праведному рая
И унесёт из этих мест.
Но не услышал бог молитвы,
Но дал терпения и сил,
Валил деревья, словно в битве
Из окруженья выходил.
…Надежда тает год от года,
Что вождь узнает и поймёт,
С его подачи «враг народа»
Стал повсеместно сам народ!
Кто мог, писал на пересуды,
Что не виновен, что не «враг».
Террор ломает судьбы, груды,
На них и вырос наш ГУЛАГ.
Все ищут правды, как иначе.
Вся боль невинных - в их сердцах.
Кто слёз не знает, сердцем плачет
И от того в сплошных рубцах.

***
…Так прожил в лагерях три года,
И вновь война, страну бомбят,
Все как один «враги народа»
На фронт, под пули захотят.
Чтоб кровью смыть все обвиненья,
Пусть ценой жизни, но в бою.
Ведь «зеку» смерть - освобожденье,
Раз был невинным, быть в раю.
И я хотел в штрафную роту,
Чтоб вырваться из этих пут.
Работал до седьмого пота,
А как на фронт - так не берут.
С одной рукой смогу, поверьте,
Мне что топор, что автомат,
Чтоб жизнью доказать и смертью,
Что я ни в чем не виноват.
Но мои просьбы отклонили,
По той причине – инвалид.
Что тут не легче, позабыли.
И впереди семь лет горит.
…Рубили лес уже сверх плана,
Нуждалась в шпалах вся страна,
Мы ждали сводки Левитана.
Я ждал, что сообщит жена.
Та пишет, трудно ей в избушке,
Кров без ремонта столько лет,
Колхоз создали в деревушке,
Но все на фронте, мужчин нет.
И трактора на фронт забрали,
Быки, коровы тянут плуг,
А бабы бороны таскали
И сеют, жнут - одни вокруг.
Нет никаких вестей от сына,
Болеет скарлатиной дочь,
И вновь под немцем Украина…
А я не в силах им помочь.

***
…Весь день в лесу, а на ночь - нары,
Где тусклый от коптилки свет.
За что нам всем такая кара,
Ведь среди нас виновных нет?!
У всех статья одна пять-восемь,
Нас «политических» гнетут,
Как будто беды, мы приносим,
Раз не расстрелян, сгинешь тут…
На фронт хотел, на смерть от боя,
Но на этап пришёл приказ.
Здесь мало техники, конвоя,
Так часть пешком погнали нас.
Нет ни еды в пути, ни крова,
Измотан люд и сам конвой,
А впереди проблема снова,
Пришла громадною бедой.
Чтобы добраться до Сургута
И там в вагонах разместить,
Нам планы Обь ломает круто,
Нет средств, как реку переплыть.
Мы рубим лес и плот из брёвен,
Связали наспех, чем смогли,
А лес сырой и кто виновен?
Что смерть там многие нашли.
Боясь побега, вяжут руки,
Чтоб не сбежали те плывя…
Мне страшно вспомнить эти муки,
На берег выплыл только я.
Мне не вязали. Что он может,
Калека и почти скелет?!
Подумал тот солдат, похоже,
Не дав путёвку на тот свет.
Погибло часть конвоя тоже,
Кто плыть не мог, кто зазевал,
Кто среди тел застрял. О, боже,
Как ты мне шанс последний дал?!
Увидел я, конвой мой в шоке,
Вдали спускают новый плот,
Меня не ищет мир жестокий,
Всех «спишут» и рванул вперёд!

***
Шёл долго, ел, что лес подарит.
Народ мне добрый подаёт.
Оброс и понял - это старит.
Наряд лишь взглянет и уйдёт.
Без документов, денег, в страхе
Четыре месяца был путь.
Пешком и с коликами в пахе,
Я шёл, чтоб на семью взглянуть.
А там пусть снова арестуют,
Раз не отбыл ещё свой срок.
Зимой, когда метели дуют,
Я полумёртвым прийти смог!
Шагнул я в дом, теряя силы,
И на пол рухнул, так, без слов,
Всех напугал, как труп с могилы,
На вид, пожалуй, был таков!
Там до весны семья скрывала,
Боясь, что снова заберут.
Но шла война, рук не хватало
И вновь меня в колхоз зовут.
И снова я пошёл трудиться,
Что делать, надо как-то жить,
Сидеть на шее не годиться,
Привык я нужным людям быть!
...Потом придёт отец твой с фронта,
Сойдётся с дочерью моей,
Поля дойдут до горизонта,
И будет много трудных дней.
В полях без техники пластались,
С надрывом и всегда аврал,
Что дети мёртвыми рождались,
А кто-то позже умирал.
Одиннадцать родилось внуков,
Но вас в живых осталось пять,
Представить трудно эти муки -
Младенцев хоронить и ждать.

***
Жизнь и судьба меня ломала,
Безбожно много, много лет.
Я видел в жизни счастья мало,
А горя столько, меркнет свет.
Мне даже имя поменяли,
Лишённый прав, он «без лица».
Меня же Августином звали,
Стал Август с воли наглеца.
На русский лад судьбу кроили,
Вдруг стали отчество менять.
Как паспорт дочери вручили
Я там Юстин, едрёна мать!
И в жизнь залезли, даже в душу…
Нас всех ломал режим, КарЛАГ.
Мне стыдно, но теперь я трушу,
Раз не доволен - я им ВРАГ!
…Но перед смертью их прощаю,
Не ведали, что натворят,
Теперь вернуться разрешают,
Но дом там не вернуть назад.
Нет, внук, плохие эти вести,
Бросать, уехать. Кто там ждёт?
Пусть я без родины и чести,
Но принял здешний нас народ.
Ведь не пройдут казахи мимо,
Когда беда, в голодный год,
Мы с ними узники режима,
Здесь надо жить, идти вперёд.
Отчизна там, где ты родился,
Тут отчий дом и вырос сад,
Совхоз, недавно появился,
Стал Первомайский**********, я так рад.
Здесь двадцать семь годов, ребята.
Устал и к богу близок путь.
Прошу, найдите маме брата,
Мне не дано его вернуть.
Но видел сон, он ищет тоже,
Судьба не сжалилась над ним,
Ломала, как и нас, похоже,
Но как… Мы там поговорим.

***
… Дед умер тихо на рассвете,
Когда блестит в траве роса.
Здесь, завещал, чтоб жили дети,
Сам в рай попал, на небеса.
Но думаю, там души рвутся,
Они ж свободны в мире том,
Захочет каждая вернуться,
Чтоб посетить свой отчий дом.
Не видел дед в том мире тонком,
Как лет тринадцать пролетят,
И рухнет в обморок сестрёнка,
Когда придёт пропавший брат.
Не ведал дед, сын в интернатах,
Что есть родные, там скрывал,
А дальше кремль и в тех палатах
«Вождя народов» охранял.
Не знал и то, пройдёт полвека,
С того суда, что «десять» дал,
И в нём увидят человека,
Кто так невинно пострадал.

*Казмирук Август Кайтинович, 1888 года рождения, поляк.
Место рождения: Винницкая область., Константиновский район, с.Hовоселица .
Образование: начальное.
До ареста проживал: Акмолинская область (Целиноградская) трудпоселок 12.
Должность: качественник.
Место работы до ареста: к-з им. Калинина.
Кем и когда арестован: 26.12.1937 г., Акмолинский РО HКВД.
Кем и когда осужден: тройкой УHКВД Карагандинской области, 14.02.1938 г.
Статья: 58-10, 58-11 УК РСФСР осужден к лишению свободы в ИТЛ на 10 лет.
Дата и орган реабилитации: 13.10.1988 г., Целин.облсуд.
Причина прекращения дела: За отсутствием состава преступления.

**Первая мировая война (1914-1918 гг.) - война между двумя коалициями европейских держав - Тройственным Союзом и Антантой. Накануне войны наиболее острые противоречия существовали между Великобританией и Германией.

***Антанта (фр. entente — согласие) — военно-политический блок России, Англии и Франции, создан в качестве противовеса «Тройственному союзу» (A-Entente — Германии, Австро-Венгрии и Италии).

****Гражданская война в России (1917-1922 гг.). Причины - вмешательство иностранных государств во внутренние дела России. Советско-польская война (1920 г.) — вооружённый конфликт между Польшей и Советской Россией, Советской Украиной на территории распавшейся Российской империи

***** НЭП - Новая экономическая политика — экономическая политика, проводившаяся в Советской России и СССР в 1920-е годы. Была принята 14 марта 1921 года X съездом РКП(б), сменив политику «военного коммунизма»...

******Постановление СНК № 776-120сс «О выселении из УССР и хозяйственном устройстве в Карагандинской области Казахской АССР 15 000 польских и немецких хозяйств» от 28.04.1936 г. В апреле 1936 г. СНК СССР принял постановление «О переселении, как политически неблагонадежных, поляков с Украинской ССР в Казахскую ССР» ещё 70 тысяч человек.

*******В ночь с 24 на 25 декабря на Рождество.

********7 августа 1932 года был принят Закон «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперативов и укреплении общественной собственности». В народе получило название «Указ семь-восемь» или Указ «О колосках».

*********Статья 58 Уголовного кодекса РСФСР (1938 г.). Преступления государственные.1. Контрреволюционные преступления
58-2. Вооруженное восстание или вторжение в контрреволюционных целях на советскую территорию вооруженных банд, захват власти в центре или на местах в тех же целях и, в частности, с целью насильственно отторгнуть от Союза ССР и отдельной союзной республики какую-либо часть ее территории или расторгнуть заключенные Союзом ССР с иностранными государствами договоры, влекут за собой высшую меру социальной защиты - расстрел или объявление врагом трудящихся с конфискацией имущества и с лишением гражданства союзной республики и, тем самым, гражданства Союза ССР и изгнание из пределов Союза ССР навсегда, с допущением при смягчающих обстоятельствах понижения до лишения свободы на срок не ниже трех лет, с конфискацией всего или части имущества.
…58-10. Пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти или к совершению отдельных контрреволюционных преступлений (ст.ст.58-2 - 58-9 настоящего Кодекса), а равно распространение или изготовление или хранение литературы того же содержания влекут за собой лишение свободы на срок не ниже шести месяцев. Те же действия при массовых волнениях или с использованием религиозных или национальных предрассудков масс, или в военной обстановке, или в местностях, объявленных на военном положении, влекут за собой меры социальной защиты, указанные в ст.58-2 настоящего кодекса.
58-11. Всякого рода организационная деятельность, направленная к подготовке или совершению предусмотренных в настоящей главе преступлений, а равно участие в организации образованной для подготовки или совершения одного из преступлений, предусмотренных настоящей главой, влекут за собой меры социальной защиты, указанные в соответствующих статьях настоящей главы.

**********с. Первомайка, именовалось двенадцатой точкой КарЛАГа. В 1936 году сюда были депортированы поляки и немцы из Украины. В годы Великой Отечественной сюда же были сосланы немцы с Поволжья и ингуши с Кавказа. В том же 1936 году на базе села Первомайка организовали крупное сельскохозяйственное предприятие — колхоз имени Калинина. В 1961 году на базе колхозов имени С. М. Кирова, М. И. Калинина, Советской Конституции и «Большевик» был организован совхоз «Первомайский».