По-другому и быть не могло. Легендарный Шелковый путь привлекал меня с детства, искушая своей таинственностью, устойчивыми ассоциациями с далёкими, неизвестными странами и рисующимися в воображении картинами авантюрно-романтического характера. Во время чтения литературы о путешествиях развивалось мое воображение, на которое повлияла и окружавшая её экзотическая аура, с присущим ей значительным аспектом волшебства.
Начиная уже с III века до н.э., этот древний торговый путь притягивал торговцев, которые до самого XVI в. возили караванами через полмира в обоих направлениях экзотические товары с запахами далеких стран, шёлк, специи, фарфор, лён, янтарь, бумагу или драгоценности. Путешествие из Китая в Римскую Империю через огромные пространства в общем-то практически неизвестных территорий мало того, что отличалось всяческими неудобствами, было еще и крайне опасным. Главным образом из-за внутренних конфликтов или из-за бандитов, разбойничавших на очень длинном пути сообщения, проходящем через горы, пустыни и пустоши. Преодоление этого пути занимало обычно несколько лет, но было весьма рентабельным в связи с очень высоким торговым оборотом. В Кашгаре, крупнейшем торговом пункте Шёлкового Пути, своими товарами обменивались афганцы, персы и турки. Плиний писал, что около 100-го года до н.э. из Китая отправлялись в год двенадцать караванов, а наложенные на них налоги составляли 30% доходов династии Хан.
Вместе с неугомонными торговцами странствовали также идеи и технологические инновации. Будучи связующим звеном для многих цивилизаций, они способствовали распространению культур, религий, верований, миграции населения; при этом скрещивались расы, возникали новые формы связей между кочевыми сообществами и оседлым населением. Взаимное влияние сообществ, находящихся за тысячи километров друг от друга, способствовало установлению придорожных указателей в процессе древней глобализации. Стоит помнить, что через эти районы вояжировали не только торговцы, которые неоднократно становились даже первопроходцами открытий. В далекую Азию углублялись посланцы правителей из Западной Европы, исследователи, открыватели, соединявшие в себе роль картографа с ролью шпиона, а также миссионеры, обыкновенные авантюристы или, например, папские посланцы. Именно с такой миссией, на десять лет раньше появления на свет Марко Поло, к Великому Хану в Монголию отправился францисканец из Вроцлава Бенедикт Поляк. Закат сухопутных караванов был связан с развитием судостроения, морской торговый флот оказался весьма привлекателен.
Самый знаменитый торговый путь древности уже в начале моей карьеры путешественника оказался вписан в планы странствования в другой мир и в древнюю историю. Сделали свое дело также искушение познать непроторенные пути, стремление следовать за духом времени, а ещё ностальгия и тоска по тому, что когда-то существовало и больше никогда не вернётся.
Время засыпало следы незапамятных столетий, исчезло большинство храмовых комплексов, святилищ и капищ, гарнизонные города, буддийские ступы на Шелковом Пути; все они были поглощены пустыней или не пережили войны, грабежи и воздействие атмосферы. На месте протоптанных караванных путей сегодня проложены асфальтовые дороги и железнодорожные пути. Совсем немного сохранилось живых следов той эпохи, но уцелевшие античные руины и исторические хроники сохранили прежнее обаяние и свидетельства величия древних культур.
Совершенно необыкновенные минуты я пережил в старой столице Китая Сиань, к которой у китайцев часто проявляется просто благоговейное отношение. Ведь это отсюда караваны торговцев начинали свое долгое странствие в район бассейна Средиземного моря. Находясь в рамках многокилометровой защитной стены (Великой Китайской стены) я восхищался святынями времен династии Мин, а также созданной за 200 лет до н.э. терракотовой армией. Бывало, я сворачивал на запыленные обочины забытых регионов, чтобы потом попасть на цветущие, восстановленные в своем прежнем блеске иконы Шелкового Пути в Узбекистане. Если бы находящийся в Самарканде один из наиболее эффектных комплексов исламской архитектуры времен основанной Тимуром монгольской династии вызвал бóльше заинтересованности со стороны туристической промышленности, он, несомненно, был бы уже буквально затоптан ордами посетителей, как это происходит в Ангкоре, Петре или в Мачу-Пикчу. Меня также очаровала Бухара с её бирюзовыми арабесками и огромными голубыми куполами. А в Киргизстане я погрузился в раздумья над историей при посещении расположенного в изумительной красоты горной долине прекрасно сохранившегося каменного караван-сарая Таш-Рабат, который служил местом отдыха для путешественников той давней эпохи.
Побуждаемый воображением я, имея покровительство Королевского Географического Общества в Лондоне, проехал на горбу бактриана (двугорбого верблюда) пустыню Такла-Макан, по-настоящему пугающую путешественников. Молва гласит, что Творец, желая помочь жителям этих земель, разделил среди них то, что у него было самого ценного. Казахам он подарил золотой топор, чтобы они могли разбить горные цепи Алтая и позволить водам сплыть в низины и удобрить поля. А уйгурам намеревался дать золотой ключ от сокровищницы полной драгоценностей, находящихся в долине реки Тарим. К несчастью, его дочь потеряла этот ключ. Бог настолько разгневался, что заключил девушку между берегов реки: так возникла пустыня Такла-Макан.
Место, о котором существует столь страшная легенда, конечно, не может иметь приятного названия. На языке уйгуров оно означает «входи, и уж точно, не выйдешь». Из-за того, что пустыня столь обширна, из-за отсутствия воды, клубящейся едкой пыли, а также кошмарных песчаных бурь, которые возникают совершенно внезапно, проезд через пользующуюся дурной славой пустыню напоминал игру со смертью. Никто не знает, сколько караванов осталось в пустыне навсегда. Швед Свен Гедин, автор первых точных карт Памира и Тибета, провел здесь экспедицию, которая вошла в историю как «экспедиция смерти». В песках остался почти весь караван. Выжил только совершенно обезвоженный руководитель экспедиции и трое его сотоварищей. Из-за отсутствия воды они пили денатурат, мочу верблюдов и овечью кровь.
Венецианский торговец и путешественник Марко Поло утверждал, что в этой ужасной пустыне он услышал голоса демонов. Археолог Альберт фон Ле Кок сто лет назад написал в своей книге о скрытых тут сокровищах: «Неожиданно небо становится черным, поднявшиеся в воздух огромные тучи песка и камней сыплются как бомбы на людей и животных. Темнота сгущается всё более, а непонятные звуки усиливает завывание бури, так, словно открылись врата ада». Попытка померяться силой с этой бурей в пустыне всегда была азартом, остающимся присущим разным смельчакам и охотникам за приключениями, среди которых не все потом имели возможность поделиться своим опытом.
В изучении той эпохи мне помогли захватывающие рассказы об археологах и их необыкновенных открытиях. Я не забуду своего пребывания в Дуньхуане, где у меня дух захватывало от восторга в гроте Могао, одном из сотен гротов, вытесанных в скалистом клифе, представляющих собой бесценную сокровищницу буддийского искусства. Неизгладимое впечатление произвели на меня ослепительные фрески на стенах, тысячи глиняных статуэток Будды, рукописи и счетные книги караванов. Сюда часто попадали паломники, чтобы вознести молитву за безопасный проезд через пустыню Такла-Макан, или через расположенную недалеко отсюда пустыню Гоби, или же поблагодарить за удачно прошедшее путешествие.
Пещеры носили бесспорные следы опустошения, ибо в начале ХХ века их изувечил знаменитый ученый, натурализованный англичанин сэр Марк Аурель Стейн. В 1907 году, занимаясь в засыпанных песком оазисах поисками сокровищ былых цивилизаций, он сумел подкупить монахов, охранявших тут исторические ценности, и вывез в Лондон более десятка ящиков, наполненных бесценными находками. Это было одно из богатейших собраний, какие удалось добыть за всю историю археологии. Ныне эта богатая коллекция находится в лондонском Британском Музее. Поэтому никого не удивил тот факт, что за такой поступок известный исследователь получил ярлык грабителя.
Вслед за Стейном в Дуньхуан потянулись местные грабители, разбойники, чиновники и европейские коллекционеры. Не обошлось и без западных археологов, которые нередко оказывались бессовестными авантюристами. Они вывозили в Европу уникальные предметы, обосновывая свои действия заботой о спасении от уничтожения произведений искусства. Мародерские набеги «заграничных дьяволов», как их называют в Китае, прекратились, когда в Пекине стабилизировалась власть. Теперь гроты, в которых сохранилась едва лишь половина артефактов, привлекают немало туристов.
То, что осталось после эпопеи Шелкового Пути, дождалось в 2014 году значимого отличия. Организация ЮНЕСКО внесла эти сокровища в свой список «Места мирового наследия». На растянувшемся на 5000 км тракте от Чонгара до Тянь-Шаня, проходящем через Китай, Киргизстан и Казахстан, можно насчитать до тридцати трёх редких, привлекательных для туристов мест: дворцовые комплексы разных империй, старинные торговые фактории, фортификации, буддийские святыни, навигационные вышки, фрагменты Великой Китайской Стены.
Экономический потенциал старинного сухопутного тракта заставил Китай задуматься над реконструкцией Нового Шелкового Пути. Три года назад президент Си Цзиньпин познакомил мир со своим взглядом на глобальные торговые пути и вообще на глобальную экономику в новом издании. Целью эпохальной инициативы, одного из ключевых инструментов долгосрочной внешней политики Китая, названного One Belt One Road, то есть Один Пояс, Один Путь, должно стать создание экономического пояса, транспортно-коммуникационных сетей, которым предстоит соединить Срединное Царство и страны Центральной Азии со Старым Континентом.
Именно Один Пояс, Один Путь стал зачатком идеи организовать экспедицию «Новый Шелковый Путь 2017», который поведет из Китая через Киргизстан, Узбекистан, Казахстан, Россию и Белоруссию в Польшу. Как во времена древнего торгового пути великие цивилизации обменивались завоеваниями в области техники и знаний, встречались и перемешивали воздействия культуры, так и в настоящее время его культурное наследие может стать площадкой для выстраивания широкого сотрудничества. Проект обладает большим коммуникационным потенциалом в странах, через которые он будет проходить. Он будет популяризировать выстраивание общественных связей, взаимопонимания и уважения между народами. В сегодняшнем глобальном контексте старинный путь может стать символом высокого потенциала в сфере торговли, культуры и политики всего региона.
Яцек ПАЛКЕВИЧ,
автор проекта «Новый Шелковый Путь 2017»